истории

На Москву! Как южные протесты глохли по пути на север

В Государственной Думе в среду, 8 февраля, обсуждали ситуацию работников «Кингкоула», которым предприятие-банкрот задолжало 340 миллионов рублей. Активность шахтёров – пикеты и голодовка – привлекли много внимания к проблеме, с которой горняки собирались дойти до Москвы. Но в последние годы не только шахтёры хотели идти в столицу. Мы собрали истории главных протестов юга, которые строили маршруты на север, и выяснили, чем всё закончилось или как продолжается.

Фермеры

Дата: август 2016 года.
Регион: Краснодарский край.
Требования: отставка Александра Ткачёва (бывшего губернатора Краснодарского края) с поста министра сельского хозяйства РФ.

Кубанские фермеры перед стартом «тракторного марша». Фото: твиттер Василия Мельниченко.

Недовольство фермеров положением дел в агропромышленности Краснодарского края копилось долго. Директор кубанского фермерского хозяйства «Галкинское» Василий Мельниченко рассказал журналистам, что владельцы мелкого и среднего агробизнеса неоднократно жаловались на захват земель в регионе крупными компаниями, бездействие судов и всяческие помехи работе местных предпринимателей.

По словам Мельниченко, основу проблем заложил федеральный Минсельхоз, который направлял правительственные субсидии только в крупные агрохолдинги. Мелкие фермы, которые составляют фундамент сельского хозяйства на юге страны, оказались в бесправном положении — они фактически потеряли возможность сохранять и расширять свои земли.

Впервые краснодарские фермеры задумали поехать в Москву – к президенту – в марте 2016 года. Тогда Александр Ткачёв, который за год до этого из губернаторского кресла в Краснодаре пересел на место министра сельского хозяйства РФ, отговорил фермеров от «марша». Затем крестьяне планировали провести акцию «Вежливые фермеры» в станице Казанской Кавказского района Краснодарского края: хотели запустить воздушный шар с портретом президента и обращением к нему. Но по пути к месту действия организатора протеста Алексея Волченко задержала полиция. По его словам, сотрудники ДПС получили распоряжение остановить его и пилота воздушного шара, чтобы сорвать согласованную по закону акцию.

В итоге двигаться на Москву решили после окончания уборки рекордного урожая. Организованная колонна на тракторах, к которой присоединились дальнобойщики и фермеры из соседних регионов, отправилась на север 21 августа 2016 года.

По словам участников марша, из Краснодарского края они выезжали около суток из-за сопротивления со стороны полиции.

«Ехали почти сутки без сна и еды: вырывались из Краснодарского края. Полицейские останавливали каждые 2-3 километра, можно сказать, издевались над водителями», — цитирует одного из участников поездки телеканал «Дождь».

На следующий день на южном обходе Ростова-на-Дону колонну из 40 тракторов и нескольких фур заблокировали автомобили ДПС. На стоянке у посёлка Дорожный фермеры простояли двое суток.

23 августа утром, по данным администрации Краснодарского края, протестующие встретились с краевым губернатором Вениамином Кондратьевым и заместителем полпреда президента в ЮФО Леонидом Беляком. В свою очередь, фермеры из числа протестующих утверждают, что на эту встречу не пошли, пишет «Кавказский узел».

«Тракторный марш» кубанских фермеров на пути в Москву. Фото: Байкал-фермер.рф.

В тот же день вечером около 50 участников «марша» задержал ОМОН. Их доставили в отделение полиции Аксайского района для составления протоколов. Тут же двоих фермеров отправили за решётку на 10 суток, ещё несколько человек получили штрафы в 10 тысяч рублей — и на этом «тракторный марш» завершился.

Спустя неделю ещё 12 человек получили от 5 до 10 суток ареста за «участие в несанкционированной акции протеста». «Открытая Россия» утверждает, что к участникам акции полицейские приходили домой и психологически давили на участников акции и членов их семей.

В октябре 2016 года министр сельского хозяйства Александр Ткачёв заявил, что протесты были запланированной политической акцией перед выборами, а 99% фермеров Кубани якобы не имеют отношения к «маршу».

Что теперь?

В декабре 2016 года 10 участников летней акции, включая её лидера Алексея Волченко, приехали в Москву по приглашению администрации президента, чтобы обсудить проблемы сельского хозяйства на юге с федеральными властями. Но фермеры так и не дождались обещанной встречи с чиновниками и спустя трое суток уехали в Ставрополь на внеочередной съезд. После собрания они объявили о подготовке нового «тракторного марша» — уже совместно со ставропольскими коллегами, которые тоже протестуют против земельной политики в регионе.

В январе 2017 года краснодарцы поддержали шахтёров «Кингкоула» из Ростовской области и отправили им несколько фур с продуктами. Но, по словам лидера шахтёрских протестов Валерия Дьяконова, грузовики задержали в Ростовской области.

Шахтёры

Дата: 2015-2017 годы.
Регион: Ростовская область.
Требования: выплата долгов по зарплате.

Лозунг на доме одного из голодающих шахтёров, Ростовская область, 2016 год. Фото: ikd.ru.

Давно проблемный регион российского Донбасса к концу 2000-х годов оставался в упадке. Работало только несколько шахт, а крупнейший местный концерн «Гуковуголь» находился в стадии банкротства. В 2010 году он окончательно распался: часть шахт и предприятий выкупили структуры Рината Ахметова, остальное через ОАО «Русский уголь» Михаила Гуцериева в 2012 году приобрела московская компания «Кингкоул».

О методах работы управляющих «Кингкоула» и конкретно Владимира Пожидаева, который был в ту пору гендиректором компании, участники рынка отзываются скептически. Так, глава ростовской территориальной организации Росуглепрофа Владимир Катальников утверждал «Коммерсанту», что руководители компании «совершенно не разбираются в угольной отрасли» и намеренно обанкротили принадлежащие им шахты при нормально работающих соседних предприятиях. С ним солидарны и работники шахт-банкротов.

В свою очередь, при покупке активов представители «Кингкоула» заявляли о планах «добывать до 50% угля на юге РФ». Однако спустя два с половиной года после смены собственника — летом 2015 года — ни одна из четырёх шахт компании уже не работала.

Платить зарплату шахтёрам «Кингкоул» перестал ещё в 2013 году, но митинги начались только после окончательного закрытия предприятий. Первый из них, в городе Гуково, собрал в августе 2015 года около 40 человек.

По словам Катальникова, тогда долг по зарплате составлял 77 миллионов рублей, и семь из них «Кингкоул» уже выплатил. В других источниках фигурировала сумма вдвое больше — 135 миллионов рублей долга.

Второй митинг с требованием зарплат прошёл только в феврале 2016 года и собрал 100 человек, третий — в мае в Ростове. На него приехали только 30 шахтёров — зато они заявили о долге уже в 300 миллионов рублей и назвали количество обманутых работников – 5 тысяч человек. Митингующие заявили, что обращались к Путину, но письмо вернули в Ростовскую область, где оно не получило внимания.

Напряжение нарастало быстро. С июня начались ежедневные пикеты, прозвучали угрозы перекрыть федеральную трассу М4. Тем временем на заброшенной шахте «Замчаловская» образовалась внушительная дыра в земле. Так она выглядела в январе 2017 года:

Провал грунта на заброшенной шахте «Замчаловская», Зверево, январь 2017 года. Фото: «Тютина».

Встречи с прокурором области, министром промышленности и энергетики и другими местными чиновниками результата не дали, и протестующие шахтёры решились на голодовку. Она началась 22 августа, к концу месяца в ней участвовали уже 175 человек — все они голодали дома и самостоятельно вызывали «скорую» при необходимости, писал «КоммерсантЪ». Протестующие потребовали отставки губернатора области Василия Голубева и прокурора Гуково Валерия Поцелуйко. По словам шахтёров, деньги — менее 10 миллионов рублей при долге на тот момент свыше 300 миллионов рублей — пришли только тем, кто не участвовал в протестах.

В свою очередь, 24 августа Василий Голубев пообещал найти способ помочь работникам «Кингкоула». На следующий день стало известно, что долг будет выплачивать «Региональная корпорация развития», структура, тесно связанная с правительством области.

Бывший гендиректор «Кингкоула» в это время уже был под стражей. Вместе с ним под следствие попали еще шесть руководителей подконтрольных «Кингкоулу» предприятий, пятеро из них успели получить приговоры в суде (штрафы, запреты на аналогичные должности; двое подсудимых попали под амнистию). Вместе с Пожидаевым под стражей оставался только директор ОАО «УК «Алмазная» Сергей Воеводин.

Голодовка шахтёров закончилась в конце сентября – РКР стала выплачивать долги согласно утвержденным спискам. 20 сентября представители корпорации заявляли, что перевели шахтёрам 12,5 миллиона рублей, деньги получили 2319 человек (то есть средняя выплата составила 5,5 тысячи рублей на человека — прим. «Тютины»). Стало известно, что корпорация возьмёт кредит, чтобы продолжать транши. Шахтёры, в свою очередь, напоминали о долге и по пайковому углю — 7700 тонн на тот момент. И эту задолженность обещали погасить. Хотя, по данным СМИ, шахтёрам выдавали «грязный» уголь – топливо на 80% состояло из породы, непригодной для топки.

  • Фото: rostov.press.
  • Фото: svoboda.org.
  • Фото: Федор Ларин/ ТАСС.

Василий Голубев в ноябре обратился за помощью к Дмитрию Медведеву: попросил выделить средства для погашения долгов из Резервного фонда РФ. В декабре проблему подняли в Госдуме: депутат Максим Щаблыкин, вторя предложению губернатора, заговорил об изменениях в федеральном законодательстве, которые сделают погашение долгов перед работниками предприятий-банкротов приоритетными (сейчас по закону 80% от продажи имущества шахт идёт на выплаты кредиторам предприятий, и только 20% – на погашение долгов по зарплатам).

Неожиданно ситуация взорвалась 19 декабря, когда шахтёры попытались выехать в Москву на встречу с депутатами Госдумы. По словам активиста инициативной группы шахтёров Татьяны Авачевой, поездка должна была стать «ответным визитом». Депутат от КПРФ Валерий Рашкин вместе с коллегой Николаем Коломейцевым приезжали в Гуково в ноябре 2016 года и тоже говорили о возможности быстрой выплаты долга деньгами из Резервного фонда РФ. Коммунисты пригласили шахтёрский актив на повторную встречу в Москву, чтобы обсудить перспективу лоббирования такого решения. Активисты, которые были не очень довольны тем, как идут выплаты (медленно, а пайковый уголь – и вовсе плохо), ухватились за новую возможность.

Однако попытку поездки шахтёров в столицу жёстко пресекла полиция. Как всё происходило, «Тютине» рассказал лидер протеста Валерий Дьяконов:

«Мы — 160 человек — были окружены тройным или четверным кольцом полиции и казаков. Перевозчика сломали, и он автобусы не дал, хотя мы заплатили 170 тысяч, туда и обратно. Нам надо было просто поприсутствовать на встрече с депутатами — это законно, и по закону встречу проводят без уведомлений, без ничего, нет никаких дополнительных процедур.

Здесь [в Зверево и Гуково] ходили ночью, к людям вламывались, заставляли подписывать документы, что экстремизмом не будут заниматься. Пугали — «вы не санкционированы», «вас там будут бить», «вас там посадят».

Меня две машины сторожили. Я иду на остановку — за мной постоянно [идут] под видом то наркомана, то пьяного. Тут два дома двухэтажных трехподъездных, мы друг друга знаем, откуда эти люди брались? Потом я ради интереса в торговом центре проверку устроил — они сменяются, мне аж смешно стало, что за мной слежка».

В свою очередь, директор транспортной компании «Столичная» Мурат Омаров, в которой шахтёры заказали автобусы, рассказал РБК, что в срыве поездки виноваты сами активисты.

«Заказчики до последнего времени не могли определиться с количеством пассажиров, и потому к ним направили небольшой автобус. Когда этот автобус не подошел ко времени отправления, то они отказались и потребовали деньги», — цитирует издание Омарова.

На следующий день, по словам Дьяконова, он не смог приобрести билеты на рейсовый автобус из-за прямого запрета кассирам «продавать на Москву» от силовиков. А при попытке выехать из области на автомобиле их с водителем задержали на посту.

«[Полицейские] зашли в помещение с моим водителем и замкнулись там. Двое или трое их было. Что они там с ним сделали? Водитель вышел оттуда другим человеком и отказался ехать в Москву», — рассказал Дьяконов.

В результате поездка окончательно сорвалась, а шахтёры «Кингкоула» приняли участие в запланированной акции на Горбатом мосту в Москве по видеосвязи — через Skype. В столице в их поддержку собрались около 80 человек, утверждает РБК.

История наделала много шума в федеральных СМИ. Большинство изданий ссылались на рассказ Валерия Дьяконова. Представители местных и региональной администраций, а также пресс-службы силовых ведомств его слова практически не комментировали.

Что теперь?

Сразу после заблокированной поездки шахтёров в Москву выяснилось, что пришел ответ от федеральных чиновников: современное законодательство не позволяет использовать деньги из Резервного фонда РФ для единовременного погашения шахтёрского долга, но Минфин не против, чтобы региональный резервный фонд оказал поддержку кингкоуловцам в виде адресной материальной помощи. Однако накануне, по информации РБК, в Гуково распространялись листовки о том, что после официального ответа из Москвы региональные власти «обязаны выплатить долги по шахтерским зарплатам из резервного фонда».

Губернатор Ростовской области Василий Голубев в конце января 2017 года заявил о возобновлении выплат по долгам «Кингкоула» за счёт продажи имущества компании, так как это – единственный законный способ. На сегодняшний день, по данным администрации, горняки получили 118 миллионов рублей из признанных региональными властями 340 миллионов долга. В свою очередь, Валерий Дьяконов заявил «Тютине», что официальные цифры выплат сильно завышены. Документального подтверждения своим словам он не предоставил.

Историю шахтёров активно обсуждали во время пресс-конференции губернатора 26 января 2017 года. На ней Василий Голубев пообещал полностью закрыть долг перед работниками обанкротившихся предприятий в течение первой половины 2017 года.

Сегодня из предприятий «Кингкоула» в условно рабочем состоянии остаётся только шахта «Ростовская», ещё две шахты подтапливаются, а ствол «Алмазной» затоплен полностью вместе со всем оборудованием.

Дальнобойщики

Дата: октябрь-декабрь 2015 года.
Регион: весь юг России.
Требования: отмена системы «Платон» и отставка причастных чиновников.

Фото: Е. Разумный / «Ведомости».

Система «Платон» (сокращение от «плата за тонны») — схема для сбора платы с тяжёлых грузовиков за движение по дорогам общего пользования. К моменту запуска чиновники прогнозировали, что система сможет приносить казне до 50 миллиардов рублей в год. Вырученные деньги планировали направить среди прочего и на дорожное строительство, в том числе — в Ростовской области.

Ещё до начала работы «Платон» встретил серьёзное сопротивление со стороны перевозчиков. Участников рынка не устроил тариф (в планах на старте — 3,05 рубля за километр, однако перед запуском его снизили вполовину — до 1,53 рубля за километр и не подняли до сих пор), гигантские штрафы (от 450 тысяч до 1 миллиона рублей) и проблемы с подключением и обслуживанием системы. Так, спустя три недели после запуска перевозчики всё ещё жаловались на многократные несвоевременные списания средств со счетов, серьёзные завышения пробега зарегистрированного в системе транспорта, сбои в работе интернет-портала и нехватку оборудования, предназначенного для приёма оплаты.

Перевозчики предупреждали, что перекладывание издержек на конечных потребителей приведёт к росту розничных цен, а существенная часть мелких транспортных компаний и частных предпринимателей просто не смогут работать в таких условиях. В частности, к началу протестов участники рынка не меньше шести раз предупреждали лично премьер-министра Дмитрия Медведева о своём недовольстве, пишут «Ведомости».

Система заработала 15 ноября 2015 года. К этому моменту протесты во многих регионах России уже начались. Запуск «Платона» сопровождался деструктивными акциями: так, за два дня до старта в Тольятти подожгли офис оператора системы, а в Туле — измазали аналогичный офис машинным маслом. Уже четыре дня спустя Минтранс согласился пойти на уступки. Профильные ведомства пытались «разрулить» ситуацию в течение всего времени активных волнений.

Основой протестов дальнобойщиков на юге России стал Дагестан. Именно оттуда вскоре после запуска системы «Платон» пошли первые серьёзные цифры о количестве протестующих и первые угрозы двинуться с юга в Москву.

Всё началось с митинга в Махачкале 14 октября, за месяц до официального запуска системы. Тогда у южного въезда в город собрались примерно 200 водителей. Это был первый подобный митинг во всей южной России. Другие регионы присоединились почти на месяц позже: Ростов, Краснодар, Волгоград и Ставрополь включились в движение 11 ноября, акции протеста в этих городах собрали от 50 до 250 дальнобойщиков.

К 18 ноября в Дагестане бастовали уже 17 тысяч человек. На следующий день они объявили, что готовы выехать в Москву: тогда длина их колонны уже превышала 50 километров.

К 23 ноября в районе Кизляра стояли 800 грузовиков, СМИ сообщали о стычках с силовиками и первых задержанных водителях.

Обстановка накалилась к 30 ноября — тогда активисты планировали общероссийскую акцию протеста в Москве (которая в тот день так и не состоялась — не все участники успели приехать вовремя). Первые фуры выехали из Дагестана в сторону столицы 28 ноября 2015 года. В первом же регионе по пути — Калмыкии — их попытались задержать, но спустя некоторое время все 250 фур продолжили движение на север.

29 ноября в Ростове-на-Дону прошёл митинг, собравший 200 человек. На сходе дальнобойщики 15 регионов потребовали отключения «Платона» — в противном случае они пригрозили выдвинуться в Москву 4 декабря.

 

К 8 декабря на одну из трёх точек сбора — стоянку на 92 километре Каширского шоссе — приехали уже около 80 грузовиков из южных регионов. Полиция неоднократно пыталась блокировать стоянку и даже закрыла кафе, в котором ели водители. Акции протеста принимали самую разную форму: например, 13 декабря ставропольские дальнобойщики приехали к офису «Платона» в Москве и возложили там траурные венки с надписью «От дальнобойщиков —”Платону”».

Дальнобойщики на акции протеста под Москвой, декабрь 2015 года. Фото: Е. Разумный / «Ведомости».

Тем временем на юге продолжались протестные акции. Волгоградцы объявили о создании Союза предпринимателей и перевозчиков и запустили процесс формирования профсоюзов в регионах. Под дагестанским Хасавюртом продолжали стоять десятки фур — впрочем, их число постоянно уменьшалось.

Уменьшалась со временем и активность основного протеста, подмосковного. Всё окончательно утихло после того, как 17 декабря Владимир Путин заявил, что тяжёлые грузовики, на которые рассчитан «Платон», должны освободить от транспортного налога.

Уже на следующий день стоянка на Каширском шоссе опустела — на этом двухмесячные протесты дальнобойщиков, в том числе и на юге, фактически завершились.

Что теперь?

Тема «Платона» почти не поднимается в СМИ: отрасль перестроилась и продолжает работу. Тем не менее, активных участников протестов преследуют. Так, летом 2016 года в Ставропольском крае задержали организатора акций протеста в Дагестане, представителя республики в Объединении перевозчиков России (ОПР) Рустама Малламагомедова. А уже в январе 2017 года в Петербурге задержали председателя Объединения перевозчиков России Андрея Бажутина, который был одним из организаторов всероссийской забастовки в 2015 году.

В результате протестов дальнобойщики добились заморозки штрафов за неуплату «Платона» и их снижения в девять-десять раз, а двукратный рост тарифа отложили больше чем на год.

В 2016 году правительство РФ начало распределять деньги, вырученные «Платоном». Работа системы позволила выделить 10 миллиардов рублей на то, чтобы «привести в порядок» российские дороги. Ростов-на-Дону министр транспорта РФ Максим Соколов назвал одним из двух городов с самыми большими проблемами, поэтому региональный бюджет получит 400 миллионов из денег «Платона» на ремонтные дорожные работы.

Над материалом также работали Виталий Максимук, Анна Дунина и Алла Лактионова.

город

Гершман, Лебедев (не тот 🤷‍), Гайдук и локальный бизнес — о пешеходном переходе на Соборном

город

Личный опыт: как я пользовался «Ситимобилом» в Ростове

истории

«Ростов — помесь Одессы и небольшой европейской столицы». Алексей Матвеенко («Город-Парк») — о том, как продвигается бренд города